Флинн, позевывая, пытается очистить засохший апельсин, который нашел тут же, за стойкой Сайруса - занятие скорее медитативное, чем несущее какой-то практический смысл. Крестфол проинструктировал его еще с вечера, приказав не напиваться и приготовить все, что им может понадобиться. Он планирует выйти из гавани с самого утра вместе с рыбацкими суденышками до того, как бриз развеет последние клочья тумана.

Флинн умеет быть благодарным и помнит доброе отношение, так что подходит к делу со всей ответственностью и даже почти не опаздывает к назначенному времени. И теперь, усмехаясь, поглядывает на недовольную мордашку девчонки, за которой Сайрус строго настрого приказал ему следить: "А если, слышишь, Флинн, если с ней что-то случится, я тебе глаз на жопу натяну!" Флинн верит, Сайрус умеет быть убедительным, а ребра Фейрвинда все еще иногда побаливают после неудачи в Вольной Гавани, что неплохо заземляет. Но уж простите ему отсутствие восторга от предстоящей миссии.
Нет, Флинн далек от того, чтобы считать женщин неспособными к занятиям сложнее вышивки, ему нередко приходилось иметь дело с морячками, способными колоть орехи руками (и, как показал опыт более близкого знакомства, не только руками), но фамилия Фордрагон слыхал даже такой равнодушный к политике, большим войнам и знати бродяга, как он. А сама девчонка, кажется, еще вчера топила в ручье игрушечные кораблики с деревянными рыцарями.

- Грифона придется оставить, принцесса, - под высохшей кожурой апельсин оказывается не таким глубоким старцем, как прикидывался, и коварно плюет Флинну едким соком прямо в глаз. - Ах ты ж с... селедка паршивая! Он привлечет слишком много внимания. -  пират утирает лицо запястьем и скребет макушку острием ножа. - К тому же не представляю, как заставить его забраться на судно.

За свою жизнь Флинн наслушался достаточно баек про то, что грифоны дикие и своенравные твари - даже прирученные. К тому же он не доверяет махине, способной выпотрошить человека одним взмахом лапы, а клювом - превратить твою черепушку в уютный домик для крабов. Только безумцу могла прийти в голову мысль оседлать это чудовище, да и вообще, нечего людям делать в воздухе, нечего!

Парочка переходит на шепот, но когда во время штормов мечущийся ветер затыкает тебе глотку твоим же криком, волей-неволей учишься читать по губам. Впрочем, не нужно обладать ни особыми навыками, ни особым умом, чтобы понять, о чем они говорят. Флинна не то чтобы расстраивает недоверие, он прекрасно понимал, с какими трудностями ему придется столкнуться на этом новом, тернистом пути Честного Человека, когда принимал предложение Сайруса (опять же, не то чтобы у него был особый выбор, но Фейрвинд старается об этом не думать), но добродушные, насмешливые огоньки пропадают из его глаз.

- Может, я пойду досплю, пока вы решаетесь?

Флинн зевает так, что щелкает за ушами, но тут Крестфолу удается то ли уболтать свою подопечную, то ли от уговоров перейти к приказам, но его резкий напутственный окрик выметает их из здания Адмиралтейства быстрее колдовства какого-нибудь заклинателя штормов, Фейрвинд только и успевает подхватить свое потрепанное, облысевшее изнутри дубленое пальто. К его удивлению, Теля хватает прислоненный к стене деревянный молот, а он-то думал, что это кто-то из парней Сайруса забыл.

- Не кисни, принцесса, - легкий бриз, начавшее золотить воды залива солнце и предвкушение нового выхода в море снова поднимают пирату настроение. - Умный командир знает, что не всегда можно справиться в одиночку, и умеет грамотно распоряжаться имеющимися возможностями!

Телия размашистым шагом, закинув молот на плечо, направляется к причалам для малых судов, Флинн дает ей немного себя обогнать, и его взгляд сам собой то и дело опускается к той ее части, за которой Фейрвинд собирается следить пристальнее всего. И сбивается с шага, когда девчонка резко меняет курс, не сразу соображая, куда это она намылилась.

- Э, нет! Мы так не догов... - он пытается удержать Телию за локоть, но по ее взгляду понимает, что спорить бесполезно - девица явно лучше него знала, где нужно уступить, а где может настоять на своем.

Флинну только и остается досадливо сплюнуть себе под ноги и пойти готовить их суденышко к отплытию. Чтобы не мельтешить перед клювом грифона, если им придется отстреливаться, ему приходится переложить завернутые в парусину ружья и бочонок с порохом - интендант, выдавший снаряжение по начерканному Сайрусом на обрывке какого-то старого указа разрешению, предупредил, что если Флинн что-то потеряет или сломает, то ему откусят полжопы. Учитывая, что об интенданте поговаривали, будто он, мол, родом из Гилнеаса, к предупреждению стоило отнестись со всей серьезностью. По всему выходило, что Фейрвинду нужно в лепешку расшибиться, если он хочет, чтобы его филей остался невредим. Над тем, почему его многострадальная задница никому не дает покоя, он подумает как-нибудь потом, вопросец вообще тянул на те, что "в чем смысл бытия" и "почему летучая рыба не летает".

Теперь еще и эта бешеная птица.

Флинн еще раз проверяет линь, пробегаясь пальцами по пропущенному сквозь люверсы тросу, не перетерся ли, да и крысы за ночь легко могли погрызть пеньку, растащив на подстилку в свои гнезда, после чего отходит к грот-мачте и скрещивает руки на груди. Он уже распрощался с мыслью отбыть незаметно и теперь собирался в полной мере насладиться предстоящим шоу. Люггер был не больше двадцати футов в длину, а по опыту мало кто из животных соглашался сменить прочную землю на неверную, шаткую палубу. Хотя у их суденышка и палубы-то не было.

- Он хоть днище нам когтищами не пробьет? - Флинн с подозрением глянул на внушительные кожистые лапы зверя. - И почему бы просто не долететь на грифоне до острова?